info@i-eeu.ru
Уважаемые коллеги, позвольте поблагодарить организаторов конференции за предоставленную возможность выступить с докладом в столь уважаемом учебном заведении, как Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации.
Я попытаюсь представить некоторые соображение по поводу – ни много ни мало – того нового и более эффективного, чем ныне, способа производства,[2] который, как известно, ищут сегодня многие мировые экономические светила, но, увы, пока не могут найти.
15 минут – это слишком мало для такой серьезной темы, так что я пройдусь по ней конспективно.
Начну с констатации некоторых банальностей, которые следует считать точками отсчета при разговоре о том, каким может быть новый способ производства в современной трансформирующейся глобальной экономике.
Большинство аксиом, которыми мы сегодня продолжаем пользоваться, рассуждая о способах производства, были сформулированы, по сути, еще в эпоху Адама Смита и Карла Маркса. Это и теория общественно-экономических формаций, и определение капитала как двигателя прогресса, и теория прибавочной стоимости, и основания плановой экономики, и проч… Существует мнение, что догматика названных постулатов, законов, определений и теорий во многом устарела, однако вряд ли кто будет спорить с тем, что современный монетаризм также не дает ответов на самые актуальные вопросы современности. К сожалению, при всей актуальности смены известных политэкономических парадигм сегодня в наших общественных науках принято обсуждать исключительно частности, при том, что на обсуждение такой фундаментальной темы, как посткапиталистический способ производства, судя по всему, наложено негласное табу.
Между тем, главная политэкономическая проблема – как бы мы от нее не прятались – состоит сегодня в том, чем заменить неолиберальную спекулятивную экономику, погружающуюся во все более глубокие и разрушительные кризисы, угрожающие сегодня уже не отдельным государствам, но планете в целом? Что может стать новым и долгосрочным драйвером роста, помимо фиатных методов стимулирования экономической деятельности?
К сожалению, большинство зарубежных экономистов мыслят в категориях трансформации, а не модернизации западной экономики, понимая при этом под трансформацией движение в сторону нового качества производительных сил и полагая, что развитие технологий (цифровизация, роботизация, переход к 6-му технологическому укладу и т.п.) автоматически приведет общество к принципиально новым производственным отношениям.
Другие представители современных экономикс делают ставку на инновации, прежде всего, в сфере управленческих решений: на государственный протекционизм, дирижизм, институционализм, менеджеризм, Management by Values, etc.
Третьи полагают, что позитивной альтернативой современному кредитному капитализму, погружающемуся сегодня в несколько кризисов сразу (кризис перепроизводства, потребительский и финансовый кризисы и др.), является так называемый «социализм», полагая, в частности, что советская экономика была социалистической и таковой является, к примеру, китайская экономика. И эти, третьи призывают двигаться в сторону «социализма 2.0» и разного рода радикальных социальных версий общественного устройства.
Наконец, четвертые (вроде Нобелевских лауреатов Джозефа Стиглица, Пола Крунгмана и многих других) предлагают «аккуратно» трансформировать нынешний капитализм путем его перманентного усовершенствования. На данном этапе – методами ограничения сверхдоходов отдельных лиц и реализации мер по демонополизации и деолигархизации экономик.
Я не собираюсь оценивать – кто более прав и выносить на этом основании какой-то приговор. Моя задача – обратить ваше внимание, прежде всего, на тот факт, что практически никто сегодня не говорит о том, каким должен быть способ производства, который бы преодолевал и нынешний капитализм, и постсоветизм. Но прежде, чем предложить свой взгляд на то, куда должны двигаться наша страна и мировая экономика в целом, отмечу коротко, что представляла собой, в сущности – а не в официальных определениях, советская экономика, и какой способ производства мы имеем сегодня в новой России.
Итак, первое.
Полагаю, что советскую экономику было бы неправильно называть социалистической. Главные её качества состояли в том, что она была суверенной и не такой, как западная. И сегодня недруги РФ, дабы не допустить суверенизации нашей страны, всячески поддерживают миф советского режима о «социалистическом» характере советской экономики и всячески культивируют отказ России от социалистического пути, чтобы на самом деле не дать ей вновь стать суверенной.
(Помните известное выражение российского философа Александра Зиновьева – «Целились в коммунизм, а попали в Россию?» Оно как раз об этом).
Главный показатель отсутствия в СССР социализма состоит в том, что в нем не было общенародной собственности на средства производства. Была государственная собственность. А «общенародное» и «государственное» это, согласитесь, разные вещи… Попросту говоря: в позднем СССР не было частных и групповых владельцев, но в нём были частные и групповые распорядители и управленцы, назначаемые бюрократией, то есть, по сути, административной олигархией.
Советская власть, провозгласившая в 1918 году передачу фабрик и земли в руки рабочих и крестьян, на самом деле лишила население страны права на владение собственностью. По сути, тот строй, который мы имели в СССР, был административным квазикапитализмом или НЕДОСОЦИАЛИЗМОМ (кому как нравится), при котором единственным квазикапиталистом было государство, а точнее – так называемая номенклатура.
Если же как-то квалифицировать сформировавшийся в СССР СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА, то это был специфический симбиоз административно-планового управления экономической деятельностью, рыночной внешней торговли и натурального хозяйства – уж поскольку до четверти ВВП (по разным данным) в СССР производилось в личных подсобных хозяйствах.
Второе.
Напомню, что после смерти Сталина, в 60-70-е годы в Советском Союзе сформировались мощные торговые кланы, усилившиеся на экспорте нефти, газа, леса, зерна, алмазов, золота, других металлов и проч. И именно эти кланы в 80-е гг. осуществили перестройку, которая подразумевала тотальное разграбление, в формате клановой приватизации, всей и, по сути, ничьей (в правовом смысле) собственности СССР.
Что мы имеем сегодня в России?
Все то же самое – сырьевую и периферийную экономику, которая строится в основном на экспорте за рубеж все тех же нефти, газа, леса, зерна, алмазов, золота и других металлов, ядерных технологий и проч. Но, как минимум, с двумя существенными отличиями: во-первых, у большей части российских активов появились конкретные владельцы, а во-вторых, это уже не суверенная, а зависимая экономика. Зависимая от мировых цен на сырье, от потребителей и транзитных государств, а главное – от политики ТНК и мировых финансовых центров. А как сегодня реализуется внешнее фиатное управление Россией, в Финансовом университете, конечно же, хорошо знают.
Таким образом, сегодня в России мы имеем зависимый, периферийный и при этом сверхмонополистический, олигархический и криминальный капитализм. (Определений масса – и я не буду на них останавливаться). Ну а если говорить о способе производства, то это опять-таки специфический симбиоз, но уже не административно-планового, а административно-финансового управления экономикой (при уже частном характере распределения и присвоения производимого продукта), со все той же рыночной внешней торговлей и стремящимся к минимуму натуральным хозяйством.
Не буду раскрывать содержание высказанного тезиса. По-моему, он аксиоматичен. Перейду к главному: к тому, что сегодня наша страна объективно нуждается в выборе для себя новой экономической модели, основанной на эксклюзивных – цивилизационного типа – драйверах роста.
За неимением времени, выскажусь об этом очень кратко.
Сегодня, в преддверии трансформации Бреттон-Вудской финансовой системы, с одной стороны, и нарастающей неопределенности российского будущего – с другой, все более очевидным становится тот факт, что позитивная для России интеграция российской экономики в западную невозможна. На модернизацию и реальное экономическое развитие нашей страны мировыми финансовыми центрами наложен негласный запрет. России, судя по всему, позволено «развиваться» (пребывать) только в периферийной, сырьевой и зависимой от Запада модели.
Все более очевидно и то, что масштаб инвестиций в Россию обратно пропорционален степени ее суверенности, сколько бы Правительство РФ не тратило денег на проведение инвестиционных форумов. (Вчера, к примеру, было принято решение отказаться от проведения в июне с.г. Санкт-Петербургского Международного экономического форума – как было заявлено, из-за угрозы распространения коронавируса; на самом деле, я полагаю, – по той причине, что в руководстве страны начинают понимать нерентабельность инвестиционных форумов). То есть, как в 1998-ом, в 2008-ом и в 2015-ом годах, МВФ и другие глобальные финансовые структуры будут и дальше стремиться решать проблемы западной экономики за счет таких стран, как наша. Россия еще не раз столкнется с занижением курса рубля и насильственной стерилизацией денежной массы, с санкционными мерами, несправедливыми решениями международных судов и недобросовестной конкуренцией.
Вопрос в том, куда двигаться российской экономике после того, как глава РФ решился на поправки к Конституции, подразумевающие суверенизацию страны? Идти на те условия, которые ставит перед Россией мировая финансовая олигархия, или все же мы должны двигаться по пути создания суверенного и самодостаточного экономического уклада?
По-моему, ответ однозначен: России просто обязана включить свои собственные мозги и проявить волю к жизни. Но где искать источники роста, если такой драйвер экономического развития, как внешние и внутренние инвестиции (то есть капитал) в производство, весьма и весьма ограничен?
Напомню, в связи с этим вопросом, что в любой экономике до сих пор существовало три основных источника активности производителей:
капитализм полагается исключительно на капитал, частную инициативу и «руку рынка»,
советский недосоциализм полагался исключительно на преобразующую роль государства и «руку административного плана»,
а вот в тех странах, где удалось осуществить экономическую модернизацию (включая ранний СССР), последняя состоялась по той причине, что руководству модернизируемых стран удалось включить третий драйвер развития – созидательную энергию масс.
Можно ли задействовать такой источник развития в современной России с ее грабительской приватизацией, антинародной пенсионной политикой, сворачиванием социального государства, также откровенным и безнаказанным воровством правящих кланов? Разумеется, нет. Вот почему все разговоры о возможном развитии российской экономики бесплодны до тех пор, пока руководство страны не возьмет курс на запуск реальной модернизации национальной экономики, которая должна быть осуществлена в интересах большинства населения и с его непосредственным участием. Ну и понятно, что решение этой задачи возможно только при смене установленных в РФ производственных отношений.
Таким образом, ключ к развитию России – это новый способ производства. Та модель экономики, которая, как это ни банально звучит, в наибольшей степени подходит нашей стране.
Переход на такую модель не подразумевает ни совершенствования периферийного капитализма, ни возвращения к недосоциализму. Повторю: ни совершенствование навязанной нам модели колониально-кланового квазикапитализма, ни возвращение к «социализму» советского образца, ни даже взятие на вооружение модели смешанной экономики китайского типа[3] России не подходят.
В чем суть того способа производства, который, с одной стороны, может дать России реальные и конкурентные драйверы роста (а значит и реальную модернизацию экономики), а с другой – абсолютно органичен для России, как страны-цивилизации?
Секрет формулы будущего успеха России кроется в принципиально новых отношениях собственности, способных стать реальными мотиваторами экономических и иных активностей.
Без обладания реальным правом на владение, распоряжение и управление собственностью и возможностью реализовать данное право у любого индивида нет и не может быть мотивации проявлять экономическую активность сверх того уровня, который предписан ему потенциальным вознаграждением от работодателя.[4] (Ну а человек без права на собственность не может быть никем иным, кроме как работником по найму, каких бы размеров зарплату он не получал).
И когда государство приватизировано частными собственниками (а именно это мы наблюдаем сегодня в России и в большинстве стран Запада), оно по определению не может быть благом для большинства людей и мотиватором их общественно полезной активности. (И это, кстати, ключевое производственное отношение современного капитализма, всячески замалчиваемое монетаристами и зависимыми от них СМИ).
С другой стороны, когда экономика «национализирована» государством (то есть, на самом деле, приватизирована безответственной номенклатурой), как это было в СССР, – это другая крайность, и подобное производственное отношение тоже стало демотиватором развития, как только народное большинство осознало фиктивность «социалистической» идеологии.
При этом следует понимать (здесь я произнесу главный тезис), что приватизированное финансовыми олигархами государство и, напротив, национализированная бюрократией (то есть административными олигархами) экономика – это крайности, но не альтернативы. Это всего лишь разновидности и два крайних состояния одного и того же капиталистического способа производства.
Таким образом, советский режим по глупости одних и злому умыслу других своих представителей обманул и самого себя, и население страны, объявив сложившийся в СССР государственный, административный и монополистический квазикапитализм с его отчужденной от народа собственностью и высокой долей натурального хозяйства социализмом.
Тотальный обман и самообман российских элит и рядовых граждан в вопросах собственности, а значит не понимание ими механизмов формирования мотиваций экономических активностей – вот основная причина ситуации, о которой говорил в начале нашей конференции коллега Бузгалин, при которой в последние 30 лет наша страна не развивается, а деградирует.
Возникает вопрос: а что же тогда считать социалистическим способом производства?
Строго говоря, социалистическим можно называть только такой способ производства, при котором каждый гражданин является реальным совладельцем национальных активов НЕПОСРЕДСТВЕННО, без посредничества бюрократии и разного рода фондов и организаций.
Согласно этому критерию, модернизация способа производства сегодня в России и в любой стране мира (если мы говорим о возможности и необходимости трансформации монетаристской экономики) предполагает наделение граждан правом на прямое участие не только в распределении доходов и ренты, на чем настаивает сегодня в России, к примеру, «левая» оппозиция (что отчетливо проявилось в последние месяцы на волне обсуждения предложений в Конституцию РФ, но по сути, является фантомом советского недосоциализма), но, повторю, – в СОВЛАДЕНИИ активами, а также в реальном распоряжении и управлении ими.
Что такое национальные активы РФ и чем они отличаются от государственной собственности? Чем национализация производительных сил отличается от их солидаризации? Что такое смешанная собственность и что следует считать солидарными активами? Какова формула оптимального сосуществования государственной, частной, акционерной и коммунитарной форм собственности? Каким образом каждый гражданин России может стать совладельцем федеральных, региональных и муниципальных предприятий? Что такое солидарное акционирование предприятий с государственным участием? Каковы критерии обретения гражданином права на солидарную собственность? Как работает целеполагание в солидарной экономике и какого рода мотивационные механизмы включаются в активностях людей в случае их вовлечения в солидарное акционирование активами и солидарное управление ими?
Ответы на эти и многие другие вопросы являются предметом таких новых направлений в современной (альтернативной монетаристским экономикс) политэкономии, которые я условно называю теориями «суверенной экономики» и «солидарной экономики».
В завершение хочу сказать, что основные положения «солидарной экономики» и сам механизм солидаризации собственности в Российской Федерации были описаны в ряде работ Института ЕврАзЭС, изданных еще в 2011 году. Разумеется, все это десятилетие наш коллектив не продвигал данную теорию публично в виду ее, мягко скажем, несвоевременности. Тем не менее, занимаясь конкретными проектами в различных отраслях и сферах российской экономики мы убедились, что предлагаемый нами СОЛИДАРНЫЙ СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА позволяет довольно быстро и эффективно решить любую системную проблему современной России – от обеспечения роста производительности труда до минимизации коррупции и декриминализации системы ЖКХ… Сегодня концепция «солидарной экономики» по-прежнему не ко двору (если говорить о дворах чиновниках), однако необходимость в принципиально новом взгляде на экономику становится все более насущной и объективной с точки зрения интересов страны как таковых, так что в ближайшее время под маркой Института выйдет специальная монография, посвященная солидарной экономике.
И последнее. Я намеренно не называю экономическую модель, основанную на солидарном акционировании части национальных, региональных и муниципальных активов, социалистической в виду почти полной дискредитации термина «социализм» в российских общественных науках и тех негативных ассоциаций, которые возникают в связи с обращением некоторых экономистов к опыту советского псевдосоциализма, одной из основных родовых черт которого является постулат классовой борьбы.
Тот концепт, в рамках которого Институтом ЕАЭС предлагается модель «солидарной экономики», напротив, предполагает взаимосвязь субъектов и механизмов социального сотрудничества и социальной конкуренции, осуществляемых в рамках законодательства, преследующего сбалансированные интересы всех социальных групп и, в первую очередь, народного большинства.
Именно такая – солидарная модель экономики нужна сегодня России. Солидарный способ производства – помимо его многочисленных плюсов, о которых я сегодня не имею возможности рассказать, – может, с одной стороны, минимизировать в нашей стране кланово-криминальный характер принятия экономических решений, а с другой – способен не допустить дальнейшей социальной и иной деградации общества и возможного социального взрыва.
И только такая модель, в случае ее внедрения не только в России, но и в каких-то экономически развитых странах сможет обеспечить безконфликтный и управляемый вариант трансформации нынешнего олигархического Мегакапитализма в социально-ориентированный и антропоцентрический Посткапитализм.
[1]Доклад на Конференции «Социально-экономическое развитие в эпоху трансформации глобального капитализма» в Финансовом университете при Правительстве РФ 06.03.2020 года.
[2] Новый способ производства: новый тип владельца и управленца – новые мотиваторы – новые драйверы роста, новые производственные отношения (новый тип собственности)
[3] Некоторые экономисты и философы нередко называют тот экономический уклад, который сложился в СССР, «азиатским» способом производства, имея в виду, в первую очередь, некий «деспотизм» государства при принятии экономических решений и управлении производительными силами. С моей точки зрения, данное определение («азиатский» способ производства) в большей степени подходит некоторым восточным и южным странам традиционалистского типа, включая, в том числе и Китай, но не СССР-России. В том же Советском Союзе имели место административная экономика и, стало быть, административное управление народным хозяйством – и это не основание считать советскую экономику «деспотической».
[4] Единственной альтернативой этому праву может быть идеология, однако этот мотиватор не может быть, во-первых, всеобщим, во-вторых, долговременным и устойчивым и, в-третьих, квалифицированным.
Владимир Лепехин
Директор Института ЕАЭС