info@i-eeu.ru
В связи с обсуждением “Платформы народного большинства”, которую я однозначно поддерживаю, мне припомнилась одна моя статья, с которой я хочу всех познакомить. Главная задача, которую я выдвигаю в статье и которую преследует Платформа НБ – это сегодня, безусловно, консолидация интеллектуальных сил общества, для выбора Россией своего пути.
“Невозможно выбрать правильную дорогу, если не знаешь куда идти. Способы решения задач вторичны. Прежде всего должна быть понята и ясно сформулирована общая концепция развития, которая определяет фундаментальные цели и задачи нашего общества. С моей точки зрения общая концепция развития может базироваться только на научной политэкономической теории. Я веду речь к тому, что в настоящий момент очень важно, чтобы российская научная общественность постаралась более критично посмотреть на свои достижения и свои пробелы, и преодолеть никчёмные разногласия в своей среде. Очевидно, что даже блестящее знание западных теорий на современном этапе не достаточно для построения гармоничной концепции развития именно российской экономики и российского социума, просто потому, что мы сделаны из другого теста. Я уже много раз писал о том, что России нужна своя собственная политэкономия.
Хочется надеется, что эта статья хоть как-то повлияет на ситуацию, и российская политэкономия очнется от комы, в которой она пребывает уже не один десяток лет…”
В статье я упоминаю всего двоих из современных российских авторов, которые внесли, на мой взгляд, существенный вклад в новое научное миропонимание. С того момента, как я написал эту статью, прошло более пяти лет и за это время я познакомился с работами других российских исследователей. Поэтому определенно хочу расширить список российских творцов нового знания и добавить ещё троих. Это определенно Victor Sahno, Boris Zy, а также, к сожалению, недавно ушедший от нас, Вадим Ловчиков. И, уверяю, это далеко не полный перечень талантливейших россиян.
Я хочу сделать очередную попытку призвать российских ученых: экономистов и социологов сосредоточить свои силы на возрождении важнейшей для утверждения научного мировоззрения науки — политэкономии. Видимо, у нынешних российских ученых просто нет собственного видения общей концепции новой политэкономической теории, поэтому они готовы обсуждать частности не вникая в существо проблемы. А существо заключается в том, что необходимо изменить сам подход к социально-экономическим проблемам, изменить парадигму поиска решений. За многие годы работы над Новой политэкономией я встретил очень мало авторов, кто попытался подняться над укоренившимися догматами, кто смог вырваться из замкнутого круга схоластики. С удовольствием назову двоих, самых, на мой взгляд, интересных – это Александр Усов и Олег Арин. Уверен, что мало кто знаком с их работами, а жаль. Они смогли по новому переосмыслить самые фундаментальные понятия. У меня также сложилась собственная общая концепция Новой политэкономии и я готов поделиться своими соображениями.
С чувством некоторой досады я на днях вспомнил о двух политэкономических конференциях, в работе которых мне довелось принять участие весной прошлого года в Москве. Конференции были посвящены возрождению политэкономии, во всяком случае так организаторы конференций сформулировали их цели. С сожалением должен констатировать, что не смотря на заявленную цель, практически никто из выступающих не сказал ничего по существу проблемы. И лишь в кулуарах на мой прямой вопрос о том, имеется ли сегодня адекватная современности общая политэкономическая теория, был однозначно отрицательный ответ. Впрочем, в этом нет никакой интриги, поскольку это всем очевидно. Возникает только вопрос, почему российская научная общественность всячески уходит от этой проблемы и не прилагает для её решения никаких усилий. Все усилия экономистов сегодня сосредоточены на создании какой-то универсальной модели роста. Но разве может быть программа развития скомпилирована из чужих задач и чужих моделей, разве они универсальны для всех, а не преследуют определённые цели. Как можно в угоду какой-то универсальной модели устраивать конкуренцию между российским фермером, отрезанным от всех ресурсов, и западными монстрами пищевой индустрии. Это всё-равно, что садиться играть в карты с шулером. Выиграть невозможно и ничего кроме разрушения собственной промышленности из этого не выйдет. Также бессмысленно твердить мантры о западных инвестициях. Всем очевидно, что развивать нашу экономику никто кроме нас самих не будет. Иностранные инвестиции приходят только на такую наживку, как сверхприбыль, типа того, что была не так давно в нефтегазовом секторе. Сейчас этого нет. Другой вариант наживки – значительное сокращение издержек, если, например, власти опустят зарплату российских рабочих ниже плинтуса. Впрочем, почему я пишу в будущем времени. Это уже произошло, но, видимо, для западного и российского олигархического капитала этого недостаточно. Интересно, будет ли российская власть усердствовать и дальше в привлечении инвестиций или остановится.
Понятно, что разработать самостоятельно стратегию развития объективно не просто, особенно когда у авторов нет цели. Невозможно выбрать правильную дорогу, если не знаешь куда идти. Способы решения задач вторичны. Прежде всего должна быть понята и ясно сформулирована общая концепция развития, которая определяет фундаментальные цели и задачи нашего общества. С моей точки зрения общая концепция развития может базироваться только на научной политэкономической теории. Я веду речь к тому, что в настоящий момент очень важно, чтобы российская научная общественность постаралась более критично посмотреть на свои достижения и свои пробелы, и преодолеть никчёмные разногласия в своей среде. Очевидно, что даже блестящее знание западных теорий на современном этапе не достаточно для построения гармоничной концепции развития именно российской экономики и российского социума, просто потому, что мы сделаны из другого теста. Я уже много раз писал о том, что России нужна своя собственная политэкономия. Очевидно, что наука ушла так далеко, что один человек уже не в силах создать законченную политэкономическую теорию, но совместно, отбросив неуместные амбиции и поставив общую цель, наши наиболее патриотичные экономисты, полагаю могли бы это сделать. Однако пока экономисты больше внимания уделяют составлению программ развития, но как можно при этом обойтись без общей концепции, без общей теории совершенно непонятно. Видимо поэтому в верхах не могут решить, чья программа лучше и кому довериться в экономических вопросах.
Очевидно, что нужна широкая дискуссия по данной проблеме. Сегодня многие высказываются по отдельным экономическим вопросам, но, как я заметил, только у очень немногих имеется собственное видение общей политэкономической теории. В результате многолетней работы у меня сложилась своя концепция, которую вполне можно было бы обсудить. Полагаю, самое время перейти к конкретике. В силу невозможности изложить полностью свою концепцию, я хочу познакомить уважаемых читателей с её небольшим фрагментом. Он почти без изменений взят из статьи, которая была опубликована примерно полтора года назад в одном научном журнале. Хочу подчеркнуть, что это только небольшой фрагмент, моей работы. Я делаю эту оговорку потому, что как-то на этом же сайте автор комментария к одной из моих статей высказал следующее соображение: поскольку в данной статье я не написал о том, о чём хотел мой оппонент, значит я этого не знаю. В целом логично: раз не написал — значит не знает, к сожалению не принимая во внимание, что в одной пусть и очень большой статье невозможно изложить всю политэкономическую теорию, даже её общую концепцию. Я усматриваю в таких замечаниях деформированную или можно сказать ущербную логику, базирующуюся на одностороннем видении проблемы. Вот, против такой достаточно распространённой сегодня логики я категорически выступаю. К сожалению, дефекты логики могут случится с каждым, именно поэтому требуется обсуждение сложных проблем в кругу людей с самыми разными знаниями и компетенциями. Хочется надеется, что эта статья хоть как-то повлияет на ситуацию, и российская политэкономия очнется от комы, в которой она пребывает уже не один десяток лет, и что моя инициатива станет катализатором этого процесса. Шансов, конечно, очень мало. К сожалению, мне пока доступен только этот интернет-ресурс. По этой причине я очень надеюсь, что на мои работы обратит внимание Михаил Леонидович Хазин, как основатель данного сайта и как кандидат в депутаты от партии «Родина», что для меня немаловажно.
Фрагмент, который я хочу предложить, можно назвать «О способах производства». Он является логическим продолжением статьи «О социальной эволюции», представленной на этом сайте, поэтому я начну с того утверждения, что технический прогресс и эволюция общественного сознания являются процессами достаточно независимыми друг от друга.
Из независимости этих двух процессов следует, что теоретически любая общественно-экономическая формация может функционировать в обществе при любом уровне производительных сил, т.е. при любом технологическом уровне и любом уровне производительности труда, поскольку эти последние, во-первых, имеют только опосредованное влияние, а во-вторых, сами в высшей степени относительны. Как уже отмечалось, общественное сознание это статистическое множество различных уровней сознания отдельных граждан. Из данного заключения следует, что категорию «способ производства», строго говоря, правильнее применять не ко всему обществу в целом, а какому-то конкретному производству или фирме.
Если вспомнить, что есть способ производства по Марксу, то по сути это сочетание определённого уровня развития технологий (развития средств производства) и соответствующих им производственных отношений. Явно прослеживается субъективность такого подхода. Что значит соответствующих? Соответствует или не соответствует что-то одно чему-то другому — это в высшей степени субъективно. Каждый человек сам определяет соответствует его поведение какой-то технологии или не соответствует. А поскольку сознание людей даже в одном обществе находится на очень разных уровнях, то можно сказать, что в одном обществе живут люди как бы различных общественных формаций, и они сами определяют такое соответствие. Вместе с тем даже в одной и той же стране очевидно имеются производства, находящиеся на очень разных технологических ступенях, т.е. наряду с высокими технологиями могут существовать и самые примитивные производства. Причем наличие примитивных технологий зачастую вполне оправдано. Это особенно ясно видно в сельском хозяйстве. Похоже, что былая советская эйфория всеобщей автоматизации не совсем оправдана. Для чего-то автоматизация не только пригодна, но даже безусловно необходима, в то время как на других производствах сознательно предпочитают обойтись без неё. Уверен, что все слышали о Ролс-Ройсах ручной сборки, и это при том, что технологии вполне позволяли перейти на автоматы. Таким образом, в масштабе даже одной страны объективно существуют и проявления разного уровня сознания, т. е. производственные отношения, и самые разные технологические уровни производства. Из этого совершенно определённо следует, что в любой развитой стране реально существует не один и даже не три, а значительно больше способов производства. Они получаются произвольным, т. е. по воле конкретных людей, сочетанием разных технологических уровней с основными формами производственных отношений. Таким образом, в одной стране и даже в одном городе могут сосуществовать предприятия с разными «способами производства». Несмотря на многочисленные нюансы в формах производственных отношений, в качестве примера возьмем только три основные, как бы рафинированные, формы, а именно: а- рабский труд, б- труд крепостного и в- труд наёмного рабочего. В противном случае наша классификация грозила бы стать бесконечной. Некоторая сложность имеется с технологическими уровнями. Но и здесь можно максимально упростить задачу и выделить тоже три основных: А- примитивный: ручной и полу-ручной с использованием самых примитивных орудий труда (лопаты, молотки, топоры, ручные пилы и т. п.); Б- условно говоря мануфактурный: с использованием различных механизмов и простой техники (пилорама, экскаватор, токарный станок, швейная машина и т. п.); и, наконец, В- крупное промышленное производство (автомобильный или авиационный завод, НПЗ, судоверфь и т. п.).
Исходя из данных предпосылок получается, что в классическую схему способов производства (рабовладельческий, феодальный, капиталистический) укладывается только сочетания аА, бБ и вВ. Однако в действительности мы сегодня имеем и вА, и вБ, и, естественно, вВ. Т.е. имеются варианты сочетания труда наемных работников на производствах любого технологического уровня. Это самая обычная ситуация, но она по какой-то причине вообще не принималась во внимание. Если же посмотреть внимательнее, то обнаруживается, что в обществе существуют и другие «способы производства». Например, сочетание бВ, когда на современном предприятии работают фактически полукрепостные, что свойственно многим моногородам России по причине ограниченной мобильности населения. Архаичный способ производства аА (классический рабский), как я уже писал, можно обнаружить и в современном мире. Способ сельскохозяйственного производства в течение длительного периода СССР, по-моему, вполне можно отнести к категории бБ. Во многих странах в 20 веке на производстве широко применялся труд заключенных, а это уже способы производства аБ или аВ. Есть и более свежие примеры. Как стало известно этот способ производства хорошо прижился на рыбокомбинате с острова Шикотан. Таким образом, даже в самом упрощенном варианте в настоящее время практически в любом развитом обществе можно найти, как минимум, девять способов производства, названия которым ещё не даны.
Хочу отметить, что не я один обратил внимание на данную, хотя и не очень явную, «эмпирическую действительность». Вот цитата из работы современного американского социолога Эрика Олина Райта «Марксистские концепции классовой структуры», из главы «Противоречивые классовые позиции»:
«Различные виды докапиталистических производственных отношений существуют бок о бок с капиталистическими отношениями, хотя удельный вес первых и является несущественным и они тем или иным образом социально подчинены капиталистическому способу производства.»
Действительно так, правда, есть одно «но». Райт почему-то увидел только существование докапиталистических отношений в эпоху капитализма и не увидел капиталистических и даже коммунистических производственных отношений в докапиталистическую эпоху. Я полагаю, что следует сделать более общий вывод: все известные нам виды производственных отношений и способов производства всегда существовали и продолжают существовать на Земле одновременно, даже в одном государстве, естественно в очень разных пропорциях. И это очевидно следует из предложенной мною концепции социальной эволюции и смены ОЭФ.
Алексей Григорьев