Плоды октябрьской революции в «стране НПО»

Сложный конгломерат иноагентов, криминальных кланов, зависимый от иностранных государств, бизнеса, религиозных деятелей, националистов и коррумпированных чиновников никак не может прийти к единому знаменателю, обеспечивающему развитие Киргизии без переворотов

Ситуация в Киргизии после бурных событий осени, на первый взгляд, стабилизируется. Тем не менее долгосрочные тенденции, порождающие постоянные политические «цунами», из года в год смывающие власть, так и не преодолены. Турбулентность же в стране, являющейся членом ЕАЭС и ОДКБ, создаёт целый ряд угроз для России.

Что это было, чья победа?

Сам по себе факт небывалого для шестимиллионной страны богатства кандидатов в президенты говорит о глубоком кризисе киргизской государственности. После объявления выборов главы государства число заявивших о своих президентских амбициях достигло 63 человек, из которых собрать достаточное количество подписей удалось на данный момент лишь 20. Остроту борьбе придают и планы по внесению изменений в Основной закон страны, проект которого вызвал протесты и получил меткое название «Ханституции».

Подготовленный администрацией временного главы Киргизии Садыра Жапарова проект конституции фактически откатывает назад конституционную реформу, проведённую Алмазбеком Атамбаевым в 2016 году, в соответствии с которой республика трансформировалась из президентско-парламентской в парламентско-президентскую с перспективой перехода к парламентской.

Конституция же Жапарова превращает Киргизию в суперпрезидентскую республику, что не только не устраивает оппозиционные силы, но и усугубляет существующий раскол между Севером и Югом. Именно этот фактор является постоянным мотором нестабильности Кыргызстана, приводящим к череде госпереворотов. В такой ситуации система государственного устройства, где победитель получает всё, грозит не только углублением силового противостояния между региональными элитами, но и государственности Киргизии в целом.

На это обращает внимание генеральный директор института ЕАЭС Владимир Лепехин, подчеркнувший, что в результате внутриполитического кризиса появились основания для раскола Киргизии на два государства, поскольку сорванные парламентские выборы стали следствием «бунта северян против южан. В парламент были избраны четыре партии, не просто пропрезидентские, а проюжные. Если бы в парламент прошла хотя бы одна значимая партия северян, то на фальсификацию выборов никто не обратил бы внимания, никакого майдана бы не было». Интересы же южных и северных кланов зачастую прямо противоположны и взаимоисключающи. Если Юг больше ориентирован на Китай, то Север на Евразийский союз и Россию. Об этом свидетельствует даже структура экономики двух макрорегионов, первый из которых базируется на импорте китайских товаров, а второй находится в поиске путей диверсификации экономического развития. При этом две части страны, до сих пор плохо связанные между собой транспортным сообщением и инфраструктурой, в значительной степени различаются и уровнем экономического развития.

Последнее во многом и определяет тот накал политической борьбы, который постоянно выплескивается на улицы в виде протестов, революций и насильственной смены власти.

Справка

По данным Госстата РК, ВВП на душу населения в Киргизии в 2019 г. составляет $1.300. С таким показателем Кыргызстан входит в число 50 беднейших стран мира. В прошлом году уровень бедности составил 20,1%, или 1,4 млн. По прогнозу Всемирного банка, в этом году из-за пандемии COVID-19 и стагнации экономики ещё около полумиллиона кыргызстанцев перейдут в разряд живущих за чертой бедности. Наиболее низкие доходы у населения южной части страны. Так, средняя заработная плата в Ошской области составляет около $135, а в Иссык-Кульской – $260.

Коронавирус окончательно добил и так дышащую на ладан экономику страны. ВВП упал на 7,5%, бюджетный дефицит может достичь 375-625 млн долларов. Из-за коронавируса отток капитала в 3,5 раза превысил приток, а захват предприятий во время протестов нанёс ущерб в размере около 50 млн долларов. При этом долговая нагрузка лишь увеличивается. В 2020 году на возврат кредитов потребуется 30 млрд сомов, в следующем – более 35 млрд сомов при условии, что курс доллара не продолжит расти.

Но и это ещё не всё. Вследствие «октябрьской революции» Киргизия де-юре оказалась вообще без легитимных органов власти, т.к. парламент предыдущего созыва должен был быть сменён новым составом, избранным осенью. Продолжение его работы вызывает обоснованные сомнения в законности принимаемых решений и протесты различных политических сил. Двусмысленное положение высшего законодательного органа, в свою очередь, ставит под сомнение законность внесённого им на общественное обсуждение проекта конституции.

По сути, на данном этапе мы столкнулись с ситуацией полной перезагрузки киргизского государства с непредсказуемыми последствиями, когда совершенно не факт, что переизбрание всего и вся вместе с принятием нового Основного закона стабилизирует политическое поле.

Само собой разумеется, что критическим положением Киргизии пытаются воспользоваться внешние игроки, продвигая свои геополитические, религиозные, экономические и военные интересы.

Строители демократии

В отличие от соседей по центральноазиатскому региону, Киргизию называют «страной НПО». На сегодняшний день число зарегистрированных НПО достигает 18 тыс., что для 6-миллионной страны является огромным количеством.

Справка

Пользуясь бедственным положением Кыргызстана, под видом оказания помощи в стране активно работают ОБСЕ, Национальный фонд развития демократии, «Фонд Сорос-Кыргызстан», представительство в Кыргызстане «Фридом Хаус», посольство Швейцарии в Кыргызстане, «Ассоциация развития гражданского общества» («АРГО»), голландский «Фонд Хивос», посольство Великобритании в Кыргызстане, «Фонд Евразия в Центральной Азии», германский «Институт открытого общества» и агентство США по международному развитию (USAID). Средства, которые вливаются через эти организации ежегодно, сопоставимы с доходами крупнейших предприятий, а многочисленная армия «грантоедов» давно стала государством в государстве.

Самым опасным является то, что указанные центры влияния стран НАТО проникли в государственные структуры. Примером может служить скандал 2015 г., когда обнаружилось, что премьер-министр страны Сапар Исаков делился с США конфиденциальной информацией, называл политику руководства Киргизии пророссийской, выступал против закрытия американской авиабазы. Как сообщил Wikileaks, в базе посольства США Исаков числился «особо охраняемым источником».

Среди нынешних кандидатов в президенты присутствует, в частности, экс-судья Конституционной палаты Клара Сооронкулова, заявившая, что Крым является территорией Украины, и активно выступающая за закрытие российской военной базы Кант. Её партия «Реформа» объединила людей, получивших образование за рубежом и придерживающихся прозападных взглядов. Показательно, что в её поддержку включилось местное отделение «Радио Свобода» – Аззатык. Другой не менее одиозный кандидат, однофамилец экс-президента Равшан Жээнбеков, запомнившийся выступлением на киевском майдане в поддержку путчистов и пообещавший Киргизии «украинский сценарий». В 2014 г. он вместе с группой прозападных оппозиционных политиков проходил по уголовному делу о попытке организовать беспорядки в Бишкеке, Таласе и Оше с целью сместить власть и добиться выхода страны из ЕAЭС и OДКБ.

Сейчас оппозиционные партии «Мекен Ынтымагы», «Реформа», «Бутун Кыргызстан», «Замандаш» и «Социал-демократы» вместе с рядом других партий и политических организаций создали общественно-политическое движение «Умут», объединившее политиков, тесно связанных с НПО.

По данным российского Центра стратегических оценок и прогнозов, для проведения парламентских выборов 2020 г. USAID выделил 2,5 млн долл., традиционно предназначенных для мониторинга избирательного процесса, использования кандидатами СМИ и социальных сетей и т.д. Как верно спрогнозировали российские аналитики, в случае невозможности договориться с Жээнбековым по поводу постепенного выдавливания российской военной базы, в Киргизии случится очередной переворот. Любопытно, что украинское издание «112.ua» обвиняет Садыра Жапарова в сговоре с Соорбонбаем Жээнбековым с целью недопущения к власти партии «Реформа» и сохранения в стране российского влияния. Если учесть наметившуюся в последнее время тенденцию на передачу Вашингтоном «патентов» на совершение государственных переворотов своим сателлитам, а также роль киевских «революционеров» в уличных беспорядках в Белоруссии, к позиции и действиям украинского постмайданного режима явно следует приглядеться внимательнее.

В отличие от госпереворота 2010 г., которым непосредственно руководили США, на сей раз беспорядки в Киргии координировала Британия. Британский посол в Киргизстане Чарльз Гаррет, один из лучших британских кадровых разведчиков и соратник бывшего главы МИ-6 Алекса Янгера, в период «октябрьской революции» 2020 г. был замечен в контактах с Розой Отумбаевой и попытках сколотить единый оппозиционный фронт для свержения С. Жээнбекова. Как отметил российский военный аналитик Александр Собянин, экс-президент Киргизии собственноручно увеличил организационные возможности британской разведки для совершения переворота, назначив на пост бизнес-омбудсмена КР бывшего посла Великобритании в КР Робина Джереми Орд-Смита, в результате чего «вся республика всё поняла однозначно – теперь слушать надо не посольство США, а посольство Великобритании».

Впрочем, Вашингтон по-прежнему не снимает руки с пульса, объявив через Госдеп о поиске старшего консультанта по вопросам верховенства закона и борьбы с коррупцией в посольство США в Киргизии. Кроме того, USAID начало сбор информации по Киргизии «от местных партнёров» для запуска программы «укрепления местного самоуправления» в Киргизии. Программа будет рассчитана на пять лет. Посольство США уже заявило о намерении американского правительства выделить деньги на проведение в Киргизии президентских выборов 10 января 2021 года и парламентских, намеченных на будущую весну.

Безусловно, влияние государств НАТО через принадлежащие им НПО на октябрьские события и ситуацию в Киргизии в целом переоценивать не стоит. В отличие от Молдовы, Украины и Белоруссии, в Киргизии нет значительного «проевропейского» электората, способного изменить вектор развития страны. Но проблема в том, что для достижения стратегической цели США и их европейских союзников по вытеснению России и Китая из Центральной Азии достаточно простой дестабилизации Киргизии, разрушения её государственности и создания хаоса. А для этого в информационное и политическое поле КР запускаются внешне близкие традиционному обществу страны проекты и установки, разрушительные для отношений с приоритетными партнёрами Киргизии.

Исламизация и тюркизация

Как ни парадоксально, в Центральной Азии в целом и в Киргизии в частности, интересы секулярного Запада полностью совпадают с интересами конкурирующих между собой турецкого и арабского цивилизационных проектов исламизации региона. Ещё в советские времена была сделана ставка на «возрождение ислама» в Средней Азии, а после распада единой страны «возврат к духовности» расцвёл пышным цветом, особенно в Киргизии.

Справка

На момент распада СССР в Киргизии было 39 действующих мечетей. Сегодня – 2.647. Работают 107 медресе, 7 исламских институтов и 1 исламский университет. Для сравнения, школ в стране – 2.262, а вузов, соответственно – 56. Официально в стране действуют 2.856 исламских организаций, многие из которых запрещены не только в России, но и в соседних среднеазиатских республиках, например, секта Таблиги Джамаат.

Основная часть мечетей построена при помощи Саудовской Аравии, Катара, Кувейта и принадлежащих им фондов, где, естественно, проповедуется ваххабитское радикальное течение ислама. Кроме того, монархии Персидского залива оказывают «социальную помощь». Так, племянник террориста У. бен Ладена Абдулла Авад бен Ладен, гражданин Кыргызстана с 2009 г., по линии Всемирной ассоциации исламской молодёжи (WAMY) подарил стране 200 мечетей, 30 общеобразовательных школ, примерно столько же фельдшерско-акушерских пунктов. Не менее активна в продвижении «духовных ценностей» и Турция. В отличие от других стран ЦА, в Киргизии продолжают работать школы движения «Нурджулар» проживающего в США проповедника Фетуллаха Гюлена. Официальный Бишкек так и не уступил требованиям Анкары закрыть учебные заведения объявленного в Турции террористом Гюлена. Турецкая же государственная исламская пропаганда реализуется с помощью управления по делам религии «Диянет», которое оказывает помощь как в организации в Киргизии исламского образования, так и в строительстве религиозных учреждений. Как справедливо заметил известный российский востоковед Александр Князев, с точки зрения реализации турецких интересов конфликт по поводу гюленовских школ не имеет принципиального значения, т.к. «Киргизия уже прошла точку невозврата, а в условиях современной внутритурецкой ситуации просто стала объектом разбирательств между двумя турецкими конкурирующими политическими группами».

Стремительная исламизация киргизского населения, особенно на юге страны, уже привела к архаизации общества, где всё больше людей предпочитает традиционную исламскую одежду, отказывается от образования девочек и отправляется на «джихад» на Ближний Восток. Более того, впитавшие гораздо более радикальную, чем в ЦА, исламскую культуру молодые люди постепенно формируют национальную элиту, гораздо более ориентированную на Анкару и Эр-Рияд, чем на Москву, Пекин, Астану и Ташкент.

В отличие от арабских стран, ограничивающихся религиозной экспансией, Турция ставит перед собой и политические цели формирования т.н. «Великого Турана», предполагающего культурное, политическое, религиозное и военное единство. При этом Турция, хотя и выдвигает собственные геополитические цели и конфликтует с США, всё же остаётся членом НАТО и реализует политику альянса. В частности, Анкара готовит киргизских военных и сотрудников спецслужб не только по двусторонним программам, но и по стандартам НАТО.

Подобная политика полностью соответствует интересам США и ЕС, которые, как метко сформулировал преимущества исламизации проект «ПОНАРС Евразия» Университета Джорджа Вашингтона, расценивают исламизацию как средство разрушения постсоветского консенсуса.

Принцип «разделяй и властвуй» ещё никто не отменял, потому Запад, с одной стороны, давит на Киргизию для «защиты свободы вероисповедания», а с другой – искусственно создаёт мифы о «преследовании» мусульман в России и Китае. Примером может служить учреждённый «Радио Свобода» телеканал «Настоящее время», где киргизы рассказывают о преследованиях в России по национальному и религиозному признакам.

Конкуренция или сотрудничество?

Ещё одним «мыслевирусом», к сожалению, муссируемым и рядом российских аналитиков, является активно продвигаемый в информационном пространстве тезис о конкуренции России и Китая вокруг ЦА, включая Киргизию. Именно на эти два государства приходится 90% внешней торговли Кыргызстана и большая часть инвестиций, хотя подходы у двух сверхдержав совершенно различны. Действительно, РК столкнулась со значительной долговой нагрузкой, связанной с китайскими кредитами. С 2008 г. задолженность Бишкека перед Поднебесной выросла в 200 раз и достигла 55% от общей суммы долга. РФ же не только охотно списывает Киргизии долги, но и ежегодно предоставляет помощь госбюджету.

Входя одновременно в ШОС, ОДКБ и ЕАЭС, Киргизия может воспользоваться всеми возможностями евразийских структур и проекта «Один пояс – один путь». В частности, принято решение о присоединении России к проекту строительства железной дороги Китай-Киргизия-Узбекистан, которая после выхода на проектную мощность будет приносить Киргизии около 200 млн долл. прибыли ежегодно. Этого, безусловно, крайне мало даже в сфере транспорта. Для преодоления противоречий и дисбалансов развития между северными и южными регионами страны необходимо связать их железнодорожными путями с выходом на Казахстан и Россию с одновременным оказанием помощи в развитии экономики по всей длине транспортной цепочки.

О критической важности проблемы свидетельствуют объёмы контрабанды китайских товаров через Киргизию в Казахстан и Россию, которые подрывают экономику ЕАЭС и Китая, одновременно способствуя криминализации и коррупции в Киргизии. Ещё один бич, порождённый нищетой, коррупцией и хронической нестабильностью – наркоторговля. Можно лишь представить себе, каких масштабов достигнут эти угрозы в случае краха киргизской государственности и хаоса на её территории.

Крайне значительной угрозой, как для России и Китая, так и для всего региона, является проблема терроризма. К сожалению, для жертв теракта в петербургском метро она уже не является пустыми словами. Разрушенный «нашими партнёрами» Афганистан после разгрома ИГИЛ (запрещённая в РФ террористическая организация) в Сирии стал базой для уцелевших боевиков, которых те же страны НАТО активно пытаются вернуть в страны ЦА. По различным данным в незаконных вооружённых формированиях воевало от 800 до 1.000 граждан Кыргызстана, включая женщин, а исламизированное и нищее население страны является хорошим источником для пополнения рядов джихадистов.

Временная администрация Киргизии подтвердила свои обязательства перед ЕАЭС и ОДКБ, но удастся ли удержать ситуацию под контролем? Сложный конгломерат НПО, криминальных кланов, зависимого от иностранных государств бизнеса, религиозных деятелей, националистов и коррумпированных чиновников, называющий себя политическим классом, никак не может прийти к единому знаменателю, обеспечивающему развитие страны без переворотов. В разноголосице дебатов иногда прорываются тезисы об отказе от русского языка и выводе российской военной базы из страны, имеют место атаки на китайский бизнес и призывы к изгнанию Поднебесной.

Совершенно очевидно, что страна нуждается в поддержке, как военной с возможным открытием новой российской базы на юге, так и экономической. Единственной возможностью для этого является углубление интеграции Киргизии в рамках евразийских проектов под эгидой России и Китая, наиболее заинтересованных в поступательном развитии и стабилизации этой страны.

Источник