info@i-eeu.ru
После событий 23 и 31 января в городах России с участием подростков и молодежи политики заговорили о необходимости обратить внимание на молодежь. Бывший лидер российских анархистов, а ныне единоросс Андрей Исаев заявил о необходимости активнее работать в соцсетях, Жириновский предложил создавать для молодежи публичные дома, а депутат Крашенинников призвал создавать молодежные парламенты. Понятно, что все эти идеи – дешевый популизм, не имеющий никакого отношения к решению проблемы. Посему мы решили обратиться к профессионалам и, в частности, к первому председателю (1991-1994 гг.) Национального совета молодежных объединений России и бывшему члену Совета по делам молодежи при Президенте РФ (ныне – директору Института ЕАЭС) Владимиру Лепехину.
Владимир Анатольевич, сегодня никто не сомневается в том, что российская власть вот уже почти 30 лет больше имитировала наличие государственной политики, чем реально проводило ее. В результате сформировалось так называемое «потерянное поколение», которое становится в России авангардом массового социального протеста. И что теперь делать? Как вернуть доверие молодых людей к власти, что им предложить?
Чтобы действительно решить эту реальную проблему, нужно понять её суть, а чтобы понять, нужно для начала избавиться от штампов.
Во-первых, власть не имитировала молодежную госполитику, а все эти годы проводила и по-прежнему проводит именно ту политику, которая её устраивает. И сегодня она предпочитает видеть на улицах протестующих подростков-инфантов, нежели протестующих пенсионеров или, не дай Бог, какие-то дееспособные во всех смыслах слои населения или альтернативные политические движения.
Во-вторых, молодежь никогда и нигде не была авангардом, а только используемым материалом. Нигде в мире ни одна молодежная организация не добилась политического успеха, не стала конструктивной общественной силой. Я это знаю доподлинно, поскольку в самый напряженный период истории новой России (с 1985 по 1996 годы) занимался в основном тем, что создавал различные молодежные организации и движения в России и за рубежом: от первых альтернативных Политклубов в МГУ и Федерации социалистической молодежи до Демсомола Эстонии и Нацсовета России. Параллельно мне довелось работать с «новыми левыми» в Британии, Италии и Голландии, с «Союзом молодых коммунистов» Кубы и т.п.
В-третьих, большая часть российской молодежи находится всё же вне протеста. Она пассивна, она вне политического участия и гражданского самоопределения, потому что она, как социальная группа, в действительности никому сегодня в России всерьез не нужна. Пока что на улицах мы видим лишь пену возможного будущего массового поколенческого протеста, который будет вовсе не уличным.
Ну и, в-четверых (но не в последних) правильное было бы называть российскую молодежь не «утраченным поколением», а намеренно «отторгнутым поколением».
Насколько я знаю, вы еще в 80-е годы возглавляли Штаб студенческих строительных отрядов МГУ имени М.В. Ломоносова, издали книгу об истории ССО, позднее даже стали депутатом Госдумы и соавтором Федерального закона «О государственной поддержке детских и молодежных объединений России». То есть всегда были практиком. Вот почему лично мне интересно ваше мнение о том, в каком направлении нужно менять или активизировать сегодня в России молодежную политику.
Да, я попал в молодежное движение случайно: в 1985 году меня назначили командиром студенческого строительного отряда философского факультета МГУ с интригующим названием «Диалектик». И он стал по итогам года лучшим ССО Москвы. После чего меня буквально втащили в руководство Штабом студотрядов университета, который был самым крупным в СССР и курировал более ста отрядов. И потом в течение 10 лет я был зачинателем или участником нескольких десятков молодежных проектов федерального уровня. Среди них были и не удачные, как первое молодежное избирательное объединение России «Поколение рубежа», которое было развалено буквально в ходе парламентских выборов 1995 года тогдашними чиновниками Комитета РФ по делам молодежи, или попытки достучаться до Минобразования с проектами реформы национальной системы образования, но были и удачные – как движение «Сургутская альтернатива», через которое в большую политику пришел, к примеру, Сергей Кириенко, и конечно же, Нацсовет, который в 1992 году фактически заменил комсомол в его представительской функции.
Я понимаю, что это ваше, наверное, любимое детище, и вы можете много чего рассказать про Нацсовет, но отошлю читателей в интернет, где есть полная информация про эту организацию. Задам только один вопрос: это ведь Нацсовет был ответственным за проведение в 2017 году в Сочи XIX-го Всемирного фестиваля молодежи и студентов?
Да, НСМОР – основная молодежная организация РФ в течение вот уже 3-х десятилетий. В отличие от вертикально-интегрированного комсомола, Нацсовет – «зонтичная» структура-координатор, в которую входит большинство российских детских и молодежных организаций федерального уровня. Он, вне всякого сомнения, сыграл весьма позитивную роль в новой России, не дав сделать молодежь полностью бесхозной; но сегодня – для того, чтобы в стране заработала эффективная молодежная госполитика, одного НСМОР мало. Нужна новая масштабная модель работы с молодежью, о которой я твержу уже с начала 90-х годов, предвидя ту ситуацию в стране, которая сложилась сегодня.
Что это за модель такая? Расскажите нашим читателям. И почему вы говорите о модели молодежного движения, а не о новых подходах к государственной молодежной политики, которые наперебой стали предлагать после январских событий многие российские депутаты?
Опять вернемся к тезису о необходимости избавления от штампов. Так, если государство в течение 30 лет доказывало свою недееспособность в вопросах, касающихся работы с молодежью, с какой стати Федеральное Агентство по делам молодежи сможет осуществить вдруг какие-то перемены? Попытка Жириновского протолкнуть в руководители Росмолодежи одного из своих любимчиков, в связи с этим, – это стремление поймать еще одну золотую рыбку в мутной воде. На самом деле от смены Бугаева на Власова ничего в стране не изменится, во всяком случае – в лучшую сторону.
Вообще, разговор о новой модели российского молодежного движения – бескрайний, и я естественно могу в деталях и долго рассказывать, что нужно делать в этом направлении, если меня кто-нибудь об этом спросит. К сожалению, вы всего лишь второй или третий человек, который задает мне этот вопрос. Но воспользуюсь случаем и выскажу несколько основополагающих тезисов.
Тезис первый: нынешнее российское чиновничество – в том состоянии, в котором мы его сегодня наблюдаем – не способно к проведению эффективной государственной молодежной политики. Оно объективно заинтересовано в том, чтобы новое поколение, презрительно называемое им «школотой», сидело по углам и не задавало власти вопросов, хотя эти чиновники будут продолжать усиленно делать вид, что они «наконец-то» озаботились проблемами молодых. На мой взгляд, сегодня нужно апеллировать не к государству (чиновники еще долго будут не восприимчивы к любым предложениям снизу), а к обществу. Пока в обществе в целом – в народе, в элитах и экспертной среде не сформируется понимание того, что нужно делать с воспитанием и образованием нового поколения, ничего позитивного в стране не произойдет. Олигархический режим по определению не является, да и не может быть субъектом реальных перемен. Нынешняя клептократия, как правящий класс, системно замотивирована только на приватизацию, рэкет, распил бюджетов и прямое воровство, в том числе – последнего (денег на пропитание) у пенсионеров и единственного (возможности самореализации) у нового поколения.
Что – во власти нет порядочных людей? Не все же чиновники – воры. Да и, наверное, кто-то же из них думает о своих детях? Не все же чиновники вывозят своих чад за рубеж.
Я и не говорю про всех. Лично я знаю порядочных и честных людей и в Кремле, и в силовых структурах, и в крупном бизнесе. Но они, увы, пока что не делают погоды. Им, как и нам всем, досталась в результате перестройки почти нереформируемая система. К примеру, кое-кто в руководстве страны уже понял (https://rg.ru/2021/02/02/chem-zajmutsia-v-shkolah-sovetniki-vospitateli.html), что в школу нужно вернуть воспитательный процесс (хотя в последние годы нам настойчиво впаривали мысль о необходимости создать там 40 тыс. новых рабочих мест для неких «психологов» по западным методичкам). И может быть даже Минпросвещения выделит специальные ставки и деньги на эту работу. Но сейчас в этом отношении всё так запущено, что ни воспитателей профессиональных не осталось, ни новых методик нет, ни четкой позиции у государства по этому вопросу. И опять мы, скорее всего, не получим ничего, кроме профанации и формальных отчетов от г-на Кравцова.
Как эту систему изменить – отдельный вопрос, и мы про это сейчас не говорим. Вернемся к молодежному движению, к оптимальной его модели для современной России.
Второй мой тезис такой: советские комсомол, пионерию и октябрятское движение ни в коем случае нельзя было уничтожать и распускать. Нужно было все эти три административных монстра реформировать в новый тип всероссийских общественных движений – детское, подростковое и молодежное.
Октябрятскую организацию нужно было преобразовать во всероссийское краеведческое движение с кураторством над ним Министерства образования и Российского географического общества; пионерию – в движение историко-культурной направленности с соответствующим кураторством со стороны Минкультуры и Российского исторического общества, а комсомол – в «патсомол», в Патриотический союз молодежи России экономической и военно-спортивной ориентации (основные кураторы – Минобороны, Минспорт, Роскосмос, Союз десантников России, Минэкономразвития и крупнейшие российские госкорпорации и проч.), неким усеченным аналогом которого в инициативном и явочном порядке становится сегодня движение «Юнармия».
Либералы скажут: не нужно нам обязаловки как в советское время! Так либералов в эти движения и не надо загонять. Основная фишка новой модели состоит в том, что она не должна быть обязательной. Точнее так: государство ОБЯЗАНО сделать детям, подросткам и молодежи привлекательные предложения, а молодые люди ДОЛЖНЫ БЫТЬ В ПРАВЕ принять их добровольно… Что нужно сделать, чтобы все эти три уровня организаций для детей, подростков и молодежи были привлекательными? Лично у меня в свое время были разработаны десятки проектов федерального уровня, многие из которых даже не нужно было финансировать.
Третий мой тезис: в России государство должно финансировать инфраструктуру всероссийских стандартизированных движений; в нашей стране нельзя пускать эту сферу общественной жизни на самотек и самообеспечение. Мы не Запад, а полуколония, и если наше государство не способно или не хочет воспитывать своих детей, их будет воспитывать метрополия. Это же аксиома. Но либеральные «реформаторы» предпочли превратить Россию в Зимбабве, где молодежь предоставлена самой себе, а потому попросту сходит с ума.
Оптимум давно предлагаемой мной модели (впервые я озвучивал ее еще в 1992 году на встречах с Борисом Ельциным, с курирующим науку и образование вице-премьером Борисом Салтыковым и другими ЛОМами) держится на том, чтобы КАЖДЫЙ ребенок, подросток и молодой человек в России оказался в пространстве опеки со стороны государства, однако при этом имел право самостоятельно решать – быть или не быть участником предлагаемых проектов. Модель нового МД должна носить всероссийский и стандартизированный характер, но не сводиться к монополии. Молодежное движение в РФ должно быть общественным по своему статусу (как система общественных объединений, АНО и НКО), а не государственным – как та же пионерия и комсомол, которые не имели своего юридического лица, то есть были элементами государства сверхадминистративного типа. Но молодое поколение, будучи свободным в своем выборе, должно быть при этом объектом мощнейшей поддержки государства и госбюджета – так же, как и пенсионеры.
Слушайте, ну если бы мне и моим детям предложили участвовать в движениях, которые предполагают изучение детьми географии родного края с турпоходами и экскурсиями, изучение истории и культуры России в подростковом возрасте и бесплатные военно-спортивные занятия в молодости, мы бы точно в них записались. И большинство родителей в РФ наверняка сделали бы так, чтобы и их дети не слонялись по улицам в поисках наркоты и приключений, а уже в раннем возрасте вошли в пространство активной социализации.
Само собой. Но такого предложения от власти молодым людям до сих пор не поступало. Как и в системе образования, в молодежной политике чиновники новой России сделали ставку на миф «свободы выбора» без создания самой возможности что-либо выбирать, то есть без предоставления молодым людям интересного предложения. Подобные предложения поступают только детям чиновников и олигархов – как платежеспособным потребителям, а также некоторым самым суперспособным школьникам, да и то, в основном, с целью их экспорта в развитые страны. При том, что наши оппоненты из-за рубежа такие предложения формулируют тотально: они дают всем российским детям и подросткам возможность самореализовываться в «Тик-Токе» и других социальных сетях, в различных зарубежных попсовых и информационно-образовательных проектах.
То есть сегодня в России предложения по самореализации получают от силы 1,5-2 % молодежи преимущественно в столицах, преимущественно от зарубежных фондов и преимущественно от провластных тусовок (вроде почивших сурковских псевдодвижений «Идущие вместе» и «Наши») или центров либерального зомбирования типа Фонда «Сколково», который возглавляет, кстати, бывший председатель Комитета РФ по делам молодежи Андрей Шаронов, при котором и произошло системное сворачивание в РФ государственной молодежной политики. В свою очередь, наши отечественные молодежные активности «снизу» (которые охватывают более 90 % российской молодежи) по-прежнему вынужденно растворяются в экзотических квазирелигиозных организациях типа «Церкви Виссариона», радикальных исламистских, левацких или этно-националистических движениях, в различных субкультурных деструктивных тусовках, АУЕ и секте имени Навального.
Кто в этом виноват? Сами молодые люди? Их родители? Нет. В первую очередь виноваты те, кто разрушил советскую государственность, но не смог или не захотел при этом создать пусть другое, но реально развивающееся государство, в котором бы каждый молодой человек верил, что у него – светлое будущее.
Да, молодежная политика – суперсерьезная тема. Надо будет с вами к ней еще вернуться. Еще один вопрос: а в данный момент вы занимаетесь какими-то молодежными программами?
Я занимаюсь инновационными проектами в самых разных сферах, включая молодежную политику, образовательные проекты, организацию научных школ, ну и, разумеется, перспективные исследования – возглавляю секцию футурологии в Московском отделении Российского философского общества, а это наука, прежде всего, о том, что ждет нашу молодежь в будущем. Недавно я участвовал в подготовке большого аналитического доклада Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня», посвященного проблеме модернизации российской системы образования. Иногда участвую в мероприятиях НСМОР, когда приглашают. Читаю учебный курс по «электоральному поведению» в Высшей школе экономики, являюсь также разработчиком методик международного миротворческого движения нового типа в рамках концепции «Россия – сильный миротворец» и научным руководителем движения «Юные миротворцы России» по одному из президентских грантов.
Кстати, изучая вашу биографию, я вычитал, что вы лет 10 назад стали разработчиком проекта Евразийских инновационных технических школ, который получил какие-то премии на Международной выставке изобретателей «Архимед» в Сокольниках. Что это за школы и какова их судьба?
Да, был такой супер-проект по учреждению на базе трех российских и двух казахстанских вузов студенческого научного консорциума НИИКЭНТ, который многие годы выставлял свои разработки на Международной выставке изобретателей и рационализаторов «Архимед» и поучил кучу золотых и серебряных сертификатов за изобретения в области так называемой «локальной экономики». К сожалению, ни один из них не прижился в России, но некоторые были востребованы в Казахстане, где в 2012-2013 гг. НИИКЭНТ под руководством доктора технических наук из Пензенского университета П.Т. Харитонова и при участии моего Института (Институт ЕАЭС) и ряда казахстанских ученых из Алма-Атинского и Уральского политехов основал две Евразийские инновационно-технические школы. Ну а некоторые идеи Института ЕАЭС легли в основу организации учебного процесса в так называемых президентских (назарбаевских) школах республики. Этот пример лишний раз подтверждает, что у нас в России реальные инновации правящей элите не нужны. Она монополизировала и эту сферу, учредив, в частности, АСИ, которое успешно осваивает госбюджет, но не создала ничего в действительности прорывного.
Ну и в завершение интервью «крайний» вопрос: вы в самом начале нашего интервью сказали, что пока мы видим на улицах российских городов лишь пену будущего возможного массового протеста поколенческого характера. Что вы имеете в виду?
Протест нового поколения в России и некоторых иных странах будет в корне отличаться от всего того, к чему привыкли нынешние олигархические режимы. Они привыкли к майданам, а потому часто костьми ложатся, чтобы не допустить в своих странах чего-либо, подобного «цветной революции». И в России власть наверняка с такой задачей справится – не при Путине, так при его преемнике: она так или иначе загонит массовый уличный протест на кухни, в автозаки и в цифру, поскольку нефтяной и газовый «общаки» позволяют содержать в стране многомиллионную армию силовиков, чиновников, пропагандистов и банкиров-«экосистемщиков». Но это не значит, что российская чиновная каста справится с массовым социальным протестом. Она еще не поняла или не хочет понимать, что катастрофическое (на полмиллиона человек) снижение численности населения в РФ в прошлом году есть первый результат и форма роста «низового» протеста. Утрата Россией коренного населения страны, которое перестает создавать семьи и рожать, продолжая разбегаться по самым разным странам в поисках места учебы, работы и более пристойной жизни – вот основная форма бунта россиян против власти, которая обернется Апокалипсисом для России как таковой. И я уже не говорю про другие формы протеста, которые хорошо известны.
Нынешняя олигархия отторгает не только перемены и новое поколение россиян, оно отторгает их вместе с самой Россией как уникальной страной-цивилизацией.
Михаил Берсенев