info@i-eeu.ru
Уважаемые друзья и коллеги, непросто выступать после жизнеутверждающего доклада Александра Яковлевича о перспективах и техногенных возможностях человечества. Я полностью присоединяюсь к его концепции ноосферной экономики, вместе с тем, как практик геоэкономики, я хотел бы локализовать свой взгляд до пространства взаимодействия России и Донбасса в контексте развития политической и общеэкономической ситуации на постсоветском пространстве.
Я только что вернулся из Белоруссии, где наблюдал во многом тупиковую ситуацию со стратегией экономического развития, а через пару недель еду в Ереван, где налицо тоже глубокий политический кризис и еще один экономический тупик. И мне очень не хотелось бы, чтобы еще одним экономическим тупиком стал для России Донбасс.
С моей точки зрения, уходящий 2020 год стал одним из самых трагичных в современной русской истории. Разумеется, не только потому, что на постсоветском пространстве в этом году прописался коронавирус, но и по той причине, что, к сожалению, к апогею стремится пандемия мозга у многих постсоветских и зарубежных политиков и чиновников. Я сейчас не буду подтверждать свой жесткий тезис развернутыми аргументами, скажу только, что наиболее отчетливо он проявляется в области экономики. Применительно к России, официальное 97-е место в мире по уровню жизни граждан – с учетом доходов миллиардеров (я уже не говорю про уровень жизни в других государствах СНГ) – самый красноречивый показатель реального и весьма негативного положения дел в нашей стране.
То преддверие экономической катастрофы, которую мы наблюдаем сегодня в России, на Украине, в Белоруссии, Армении, Молдове и многих других государствах постсоветского пространства предопределено не только глобальным мировым экономическим кризисом, но также общим состоянием политэкономической теории и практики на территории бывшего СССР. Посему поговорим немного о политэкономии.
Сегодня мир в рамках глобального разделения труда и, соответственно, обособления в нем региональных торгово-экономических зон, окончательно раскололся на три основных макропространства: на, во-первых, сектор экономик-рантье (это преимущественно англо-саксонская зона), во-вторых, производственный сектор, в-третьих, сырьевой сектор.
В рамках англо-саксонской зоны продолжается надувание финансовых пузырей, монополизация самых передовых и самых прибыльных отраслей: биотехнологий, IT-технологий и т.п. (то есть сферы так называемых NBIС-технологий), а также концентрация контроля за интеллектуальными и иными наукоемкими активами.
В свою очередь, производственный сектор все больше смещается, как мы знаем, из Европы и России в Китай и другие страны ЮВА.
Что касается постсоветского пространства, то оно, наряду с большинством стран третьего мира, по факту стало периферией развитых экономик и территорией добычи и поставок различного минерального сырья.
В этом смысле цифровизация, о которой мы сегодня так подробно говорим, по сути, призвана не нивелировать, но, напротив, закрепить такое не выгодное для постРоссии разделение труда. Разумеется, цифровизацией нужно заниматься, но одновременно нужно понимать, что сырьевая и периферийная экономика не может быть бенефициаром цифровизации. Цифровизация – это инструмент, который всегда работает только в одну сторону – в сторону владельцев софта. В этом смысле ее внедрение при нынешнем положении дел в России лишь ускорит полную колонизацию постсоветских территорий.
14 декабря (через две недели) в США решится – по какому пути двинется мировая экономика и мировая политика в ближайшие годы; как будут развиваться события в каждом из трех секторов мировой экономики.
Не исключено, что англо-саксонский мир в 2021 году столкнется если не с серьезными системными проблемами, то, по меньшей мере, с необходимостью трансформации своей экономической модели, в результате которой его конкуренция с государствами ЮВА резко возрастет.
Но нас в данном случае волнует – что будет происходить в ближайшие годы на постсоветском пространстве, в Донбассе, России и на Украине.
Так вот, если анализировать ситуацию в наших регионах с позиций той концептуальной парадигмы, которую я сейчас описал, Россию и некоторые соседние с ней республики вполне возможно ожидает двойной локаут. Точнее, так: один локаут, связанный с ужесточением экономических санкций в отношении РФ, вполне вероятен (в случае победы Байдена в США); другой локаут – тот, что связан с почти полным параличом органов управления в экономической сфере, – наша внутренняя проблема, которая уже в феврале-марте следующего года наверняка станет реальностью.
В текущем году объем ВВП в России по разным данным сократился почти на 20 %, а к февралю следующего года может сократиться на треть, если не более. И причина подобной ситуации не только в экономических санкциях, пандемии и падении мировых цен на углеводороды. Главные причины кроются в нынешней неспособности российской власти ответить на вызовы времени. В отсутствии стратегического плана. В ошибочности экономической модели развития. В антинародной и проолигархической политике правящего класса, etc.
Наверное, можно упрекнуть меня в том, что я, как представитель России, должен пропагандировать по отношению к жителям Донбасса плюсы и преимущества российской экономики. Упреждая эти упреки, скажу: будучи заинтересованным и в развитии Донбасса, и в укреплении России, я вынужден называть вещи своими именами. И жесткая констатация известных фактов не означает, что у жителей Донбасса сегодня есть выбор между проблемной Россией и чем-то заведомо лучшим и более перспективным. Донбасс, на самом деле, ограничен в своем выборе между Украиной, как очевидным злом, и Россией, как условной бедой. И если российская экономика сегодня находится в прединфарктном состоянии, то украинской экономики уже по факту не существует. Территория, которая называется Украиной, практически полностью перешла во внешнее управление. То есть это и не территория государства-рантье (не Европа), и не часть производственного сектора (не советская Украина), и не сырьевая держава (как Россия). На Украине реализована неоколониальная модель экономики с практически полным уничтожением промышленного сектора и захватом зарубежными компаниями аграрной отрасли. Все сколько-нибудь значимые активы у Украины отчуждены в пользу зарубежного капитала, при этом киевская номенклатура сидит на российской газовой трубе и западных кредитах, а вся остальная территория последовательно зачищается от лишнего населения путем экспорта рабочей силы.
На этом фоне ситуация в России значительно лучше. По крайней мере, часть российской элиты сегодня приходит к пониманию, что в России необходимо срочно восстанавливать производственные мощности.
И вот теперь я подхожу к главному. К рекомендациям по стратегии экономического развития Донбасса.
Начну с уже известного: Донбасс всегда был территорией наивысшей степени концентрации промышленного потенциала – так было в СССР, а затем на Украине. Таковым он остается и поныне.
Даже в России сегодня нет аналогов такой концентрации промышленных предприятий. В РФ есть промышленный Урал, но там производительные силы распылены на довольно значительной территории. Другие зоны концентрации промышленности – Самарская и Нижегородская области, Татарстан и Кузбасс уступают Донбассу по плотности и масштабам.
Донбасс – это важнейшая зона сосредоточения промышленного потенциала постсоветского, евразийского значения, и его нужно во что бы то ни стало сохранить.
Российская экономика в целом должна возродиться, в первую очередь, через восстановление и укрепление национального производственного потенциала – и Донбасс здесь может сыграть ключевую роль.
Что для этого нужно?
Во-первых, нужен однозначный курс руководства ДНР-ЛНР на политическую и экономическую интеграцию Донбасса в Россию. Нужно понимать, что любые варианты сохранения Донбасса в составе Украины приведут либо к затяжной стагнации экономики республики, либо к ее уничтожению.
Я не случайно назвал свой доклад так: «Антиолигархическая экономическая модель в период военного капитализма». Сегодня в Донбассе мы по факту имеем режим «военного капитализма», который отличается от эпохи «военного коммунизма» в советской России 100-летней давности тем, что если тогда режим ЧП распространялся на все население страны, то сегодня а Донбассе в полувоенном режиме живет простое население республики, в то время как значительная часть бизнес-элиты решает свои частные бизнес-задачи, в том числе, в тесном взаимодействии с элитами стороны противника.
То есть мы понимаем, что основные экономические задачи в республике связаны с сохранением и укреплением промышленных предприятий; однако же эти предприятия находятся сегодня в руках олигархов, которые в любой момент могут сделать с ними все, что они захотят… Простые граждане Донбасса сегодня вряд ли могут повлиять на судьбу крупнейших металлургических, машиностроительных, угледобывающих, энергетических и прочих предприятий области. Но как в таком случае гарантировать экономическое развитие региона? Что нужно сделать для того, чтобы в процессе политического самоопределения не утратить активы и рынки сбыта производимой продукции?
Не буду сейчас излагать оптимальной экономической модели и описывать параметры так называемой солидарной экономики, которая представляется мне неким оптимумом. (Я об этом вкратце говорил ровно год назад на аналогичной конференции). Обозначу лишь несколько основных направлений экономических активностей, которые следовало бы всячески поощрять на гражданском уровне.
Первое и самое главное – развитие сети муниципальных предприятий производственного и инфраструктурного характера.
Нужно понимать, что продолжающаяся олигархизация экономики и в России, и на Донбассе ведет к концентрации капитала и блокированию развития малого и среднего бизнеса. Это чревато усилением социальной дифференциации населения, перетеканием национальных активов в руки зарубежных собственников и, как следствие, социальной деградацией и утратой политической независимости страны. Альтернативой олигархизации и монополизации экономики Донбасса на сегодняшнем этапе может быть такая политика общества, малого бизнеса и местного самоуправления, которая направлена на обеспечение роста количества и качества муниципальных предприятий с участием жителей конкретных территорий в качестве акционеров. Речь идет, в первую очередь, о предприятиях инфраструктурного значения, которые, например, в случае локаута, смогут обеспечить выживание городов и поселков региона.
Ключевым направлением муниципализации территориальных активов могли бы и должны стать, к примеру, муниципальные торговые центры (о чем я мог бы подробно рассказать отдельно), районные технопарки в привязке к дешевой электроэнергии, управляющие компании в сфере ЖКХ, а также местные организации здравоохранения и образования.
Еще одно актуальное направление в экономике – сохранение и преумножение рабочих мест.
С одной стороны, этому также должно способствовать создание как можно большего числа муниципальных самоуправляемых предприятий под конкретные активы; с другой – вне всякого сомнения, в республике нужно создать максимально благоприятный климат для развития малого и среднего бизнеса – так, чтобы привлечь в неё максимальное количество юридических лиц из России и других стран СНГ в качестве налогоплательщиков.
Понятно, что сегодня никто не даст Донбассу создать на своей территории свободную экономическую зону; но думаю, что мы и не должны спрашивать у кого-либо разрешения. Нужно явочным порядком делать в республике эксклюзивный офшор (так, если подобное позволено республике Косово, почему этого не может быть на Донбассе?).
Сегодня на Украине проводится целенаправленная политика по выводу из неё «лишнего» населения, которое вынуждено выезжать на заработки в Европу. Аналогичным образом начата зачистка и территории Беларуси. В условиях сокращения на Донбассе числа рабочих мест граждане республики едут на заработки в Россию – а это одновременно становится фактором ослабления промышленного потенциала Донбасса.
Вот почему, не лишая жителей республики возможности заработка в РФ, важно развернуть людской поток в обратную сторону: республика должна стать местом самых передовых промышленных стартапов.
Соответственно, развитие муниципальных активов и изменение структуры муниципальной собственности может позволить не потерять или даже восстановить те промпредприятия, которые брошены сегодня олигархами как убыточные.
Разумеется, реализация этих и многих других мер, на которых я не могу остановиться подробнее в силу регламента нашей конференции, возможна при наличии ряда условий. Важнейшим условием реализации названных мер в экономике Донбасса сегодня в ДНР должна стать сильная представительная власть и развитые органы самоуправления.
Второе важное условие – законодательное обеспечение названной модели. То есть республике необходимо внедрять инновационное налоговое и антимонопольное законодательство, а также новые законы об акционерных обществах. Республике нужны нестандартные решения – этого требует от нас режим военного положения.
Впереди у вас огромный объем работы, так что, в заключение, хочется пожелать вам решения всех ваших задач, правильного выбора пути и упорства в достижении цели.
Выступление на III-ей Международной научно-практической конференции: “Современная мировая экономика: вызовы и реальность” 01.12.2020 г.