info@i-eeu.ru
Не понимаю людей, которые после кончины Сергея Доренко заклеймили его позором и отправили, подобно Владимиру Познеру, в ад. (https://www.kp.ru/online/news/3472186/) Но не понимаю и тех, кто награждает погибшего журналиста прекраснодушными эпитетами, утверждая, что с его уходом из жизни в России якобы закончилась независимая журналистика.
Сергей Леонидович, вне всякого сомнения был звездой. Вопрос только – для кого и в чем? Бог наградил его ростом, фактурой и зычным голосом – и все эти данные Доренко использовал сполна, торгуя фейсом с экрана, а голосом «поднимая страну» по радио. Великий вещун был, между тем, средним журналистом и никаким аналитиком. Почему я вспомнил про аналитику? Да потому что его карьерный взлет начался с Аналитической программы «Время». И вот об этом амплуа Сергея Леонидовича я бы и хотел сказать пару слов. Хотя бы потому, чтобы избавить его образ от пары мифов, представленных нам в Википедии.
Начну с того, что в 1997-1998 гг. я работал заместителем руководителя Дирекции информационного вещания ОРТ – в тот самый момент, когда в этой же самой дирекции Сергей Доренко вел «аналитическую» версию (воскресный выпуск) программы «Время». Главными моими функциями в ДИП были организация планирования новостей (включая программу «Время», кроме воскресного выпуска) и их аналитическое обеспечение. Надо ли объяснять, что созданная мной в ДИП аналитическая служба с первых же дней стала конкурентом «главного аналитика» ОРТ, коим считал себя Сергей Леонидович?
Прямых столкновений двух аналитических групп не было: команда Доренко занималась своим делом, а мы своим. Но заочная неприязнь, конечно же, была. Доренко считал, что Александр Любимов (который на тот момент возглавлял ДИП) привел в редакцию кого-то из своих исключительно в качестве «второго мнения». Что же касается нашей группы (а в ней на тот момент работали выпускник МГИМО Иван Сухий, выпускник ИСАА при МГУ Игорь Федоренко и выпускник Высшей школы КГБ Роман Пугачев, интеллектуальный уровень которых позволял иметь персональные контракты в структурах куда более серьезных, чем «ОРТ»; на ТВ мы все лишь подрабатывали), то нас с самого начала поражало откровенное невежество, царившее в команде Доренко.
Не буду приводить здесь многочисленные доказательства данного факта – просто выскажу свое мнение.
По сути, Доренко не был аналитиком и, в принципе, имел слабое представление о том, что такое профессиональный анализ информации или чего-то еще. Впрочем, перед группой Доренко и не стояло каких-либо аналитических задач. В 1997-1998 гг. группировки Березовского и Чубайса делили Россию, в том числе и посредством залоговых аукционов, так что перед Сергеем Леонидовичем стояла задача гнать в эфир акцентированную информационную, а больше – диффамационную волну в интересах ОПГ Березовского, который был в то время, как известно, владельцем ОРТ.
Наша группа в то время пыталась наладить в ДИП систему проверки транслируемой информации и хоть какую-то систему информационного противостояния западным СМИ в условиях начавшейся войны против Сербии. Нам удалось внедрить новую технологию обработки анонсов будущих событий и планирования новостей (на месяц вперед, а не на неделю, как ранее), разработать новые принципы верстки новостных программ ОРТ как «общественного» ТВ и научить (некоторых) журналистов и редакторов новой технологии написания подводок и закадровых текстов – методом «вскрытия сущности» того или иного события. Нельзя сказать, что все шло гладко, поскольку мы делали прямо противоположное тому, чего хотел от ДИП Березовский («работать на страну, а не на Абрамыча» – такова была наша установка). И вообще, как известно, на ТВ первична картинка, а не мысль. Многие в редакции продолжали гнать «джинсу» и ловить хайп (хотя такого понятия в журналистском обиходе в то время еще не было), но были в ДИПе и такие корреспонденты и редактора (Лена Погребижская, Антон Верницкий, Максим Бобров, Роман Мельник, Ольга Иванова, Павел Рязанцев и многие другие), которые выросли в итоге и как журналисты, и как аналитики.
Разумеется, наша группа не имела шансов наладить работу в ДИП «по науке». Конъюнктура была не на нашей стороне. Профессиональная аналитика, граничащая с журналистской экспертизой, на ТВ, превращенном в бизнес и пропагандистский ресурс, была лишней. В результате, когда Саша Любимов ушел на другой канал, его в должности руководителя заменила Ксения Пономарева, а когда ушла и она, и ДИП возглавил Доренко, аналитика была отправлена в утиль.
С первого же дня его появления в кресле руководителя информвещания телеканала начались дебаты между ним и мной по поводу информационной политики в ДИП. Чуть ли не по всем позициям у нас было разное видение, потому что разным было целеполагание. Но главный тезис Доренко, в сущности, сводился к тому, что инсайдер в редакции должен быть только один – он сам. Люди, которые понимают смыслы транслируемой информации, но при этом не хотят быть в доле в процессе выполнения любых поручений начальства, опасны. И еще опаснее люди, которые «бредят» независимой журналистикой и стремлением к достоверности предлагаемых зрителю новостей.
Мы, очевидно, бредили и тем, и другим, а потому Доренко принял решение упразднить аналитическую службу. Справедливости ради нужно отметить, что поступил он вполне по-джентльменски (что в наше время, в принципе, редкость) – не стал настаивать на досрочном прекращении контрактов со мной и моими коллегами, дав нам возможность спокойно сдать дела и найти новую работу.
В-общем, человеком Сергей был, наверное, не плохим, где-то даже справедливым, – но я сейчас не об этом. Я о том, что работал он и тогда, и впоследствии на порочную в основе своей систему, в которой российская журналистика, увы, утверждалась не как «четвертая власть», но как служанка власти и еще больше – денег. Не случайно за многочисленными громкими проектами Сергея Леонидовича не осталось позитивного содержания – только образ журналиста-«расстриги» и его вечного драйва.
После ухода с канала «ОРТ» автор этих строк некоторое время работал главным продюсером информационного вещания телеканала ТВЦ, создав и там аналитическую службу, но это уже другая история… С Доренко же мы вновь столкнулись в конце 1999 года, когда началась кампания по выборам президента России.
В избирательном штабе Владимира Путина мне предложили возглавить Отдел медиапроектирования, который, в частности, отвечал за технологию телевизионного сопровождения кандидата в президенты. Концепт этой технологии предполагал, во-первых, разработку плана-графика участия Владимира Путина в региональных мероприятиях, а также информационное сопровождение этого участия ведущими телеканалами страны.
План-график посещения Владимиром Путиным регионов и программа его встреч с различными группами избирателей были составлены с учетом данных социологии, и с этой частью концепта все было почти идеально. И.о. председателя Правительства добросовестно выполнял этот график, что называется, отрабатывал, на высоте были и заместили главы АП Вячеслав Сурков и Александр Абрамов, которые отметали попытки глав регионов навязать Путину свои лоббистские схемы – повезти его во время визита на какой-нибудь завод или стройку, чтобы затем попросить денег и т.п. И опирались они в этом «отметании» на аналитиков, которые за два дня до визита ВВ в регион вылетали туда же президентским самолетом вместе с сотрудниками ФСО и президентского протокола и объясняли губернаторам, что к ним приедет не просто и.о. председателя Правительства РФ, но кандидат в президенты. Так, в Волгограде мне пришлось объяснять Максюте и его свите, что ВВ не поедет на «убитые» заводы, но проведет встречу с ветеранами в Музей боевой славы, а потом отправится в госпиталь к раненым в Чечне военнослужащим. А, например, в Иркутске Говорину – что наш кандидат потому-то и потому-то не поедет на авиазавод, а начнет свой визит с посещения детского дома, восстановленного после падения на него самолета АН-124 в декабре 1997 года, после чего встретится с потомками декабристов и студентами университета.
В общем, эта часть Плана медиасопровождения была отработана на «5». Куда хуже обстояло дело с выполнением Плана телеканалами. Они просто не стали выполнять предписания избирательного штаба Путина. Не помню, что произошло в то время с телеканалом «Россия», но «НТВ», как и его хозяин -Владимир Гусинский, старался угодить и вашим, и нашим. В свою очередь, ОРТ и Березовский не стали заморачиваться какими-то там новыми медиатехнологиями; они просто спустили с поводка уже не единожды использованный ресурс – Сергея Доренко.
В результате эффект от посещения Путиным регионов оказался минимален. Его в поездках не сопровождали тележурналисты, как это было изначально задумано. Никто не парился с установкой ПТС-ок в аэропортах и организацией съемок общения кандидата с народом прямо с момента его прилета. Новостные выпуски не передавали друг другу эстафету прямых включений, а редакции не контролировали и не пиарили исполнение региональными чиновниками прямых поручений и.о. председателя правительства, потому что вообще не отслеживали логику событий и т.д..
Как правило, кто-либо из любимчиков Доренко просто выезжал в регион, после чего присылал в Москву репортаж с мероприятия, в котором участвовал и кандидат в президенты. При этом в сюжетах, в кадре половину времени занимали никому не интересные рассуждения самих корреспондентов (я сейчас даже фамилий не помню этих «великих» журналистов), другая же половина времени распределялась между теми кандидатами, чьи штабы заплатили деньги за «джинсу».
Короче: Березовский, ну и, следовательно, Доренко сломали избирательному штабу В.В. Путина, на который они вроде как и работали, всю тщательно разработанную схему медиасопровождения кандидата. А потому, когда Сергей Леонидович в эфире главного телеканала страны размазывал по асфальту Лужкова, это, возможно, работало в пользу ВВ, когда же он «опускал» Примакова, тут о плюсах, скорее всего, говорить не приходится.
Так что утверждение, будто выборы Путина 2000 года сделал Доренко, – миф, который создал Борис Абрамович для отчета перед новым президентом.
Как бы там ни было, именно в ходе названной кампании Доренко состоялся как «телекиллер», хотя тут следовало бы поискать более точное определение. Речь ведь идет не просто о его персональных особенностях и талантах, а о типическом для журналистской аналитики явлении… Речь идет о тренде, который был сформирован олигархическими группами, о целом поколении журналистов, которые в погоне за бабками утратили берега. Тысячи и тысячи российских журналистов превратились за последнюю четверть века в журналюг, которым все равно на кого работать – на российских олигархов или, например, на американских или украинских. Выдавая себя то за аналитика, то за независимого журналиста, то за правозащитника.
На примере Сергея Доренко, к которому, несмотря на былые трения с ним, я всегда относился ровно, здесь описаны всего два эпизода знаковых столкновений принципиально разных подходов к журналистскому ремеслу. Разумеется, у автора этих строк столкновений на почве отношения к журналистской аналитике (и не только с Доренко) несть числа, ведь сегодня в СМИ, как и везде, продолжается холодная гражданская война. Понятно, что каждый из нас, увы, на какой-то своей стороне. И это естественно, что для кого-то Доренко, несмотря ни на что, – звезда первой величины.
В конце 80-х- начале 90-х годов многим журналистам показалось, что после снятия цензуры и давления на СМИ партийных органов в России появилась возможность создать действительно свободные, а главное – профессиональные медиа. Широкие журналистские массы стали осваивать политическую и экономическую аналитику, жанр расследований и проч. Но вместе с этой волной появилась и принципиально иная волна – журналистов, для которых их профессия превратилась не в дело жизни, а исключительно в средство заработка.
Вот эти, вторые в нулевые годы окончательно победили первых, и сегодня лишь единицам дано быть порядочным и при этом популярным журналистом просто потому, наверное, что им повезло. Большинству же уготован выбор: или постоянный поиск хайпа, или мимо кассы.
Доренко всю свою журналистскую карьеру гнался за хайпом, потому что гнался за деньгами. От вступления в КПРФ до работы на «Эхо» и от ненависти к Путину до игр с властью – все эти шарахания в крайности знаменитого «медиакиллера» объясняются, как я полагаю, именно этим: поиском Заказчика. Ну и ломки после отстранения от прямого эфира с многомиллионной аудиторией не могли не сказаться на психике. А поскольку сегодня хайп стал альфой и омегой для подавляющего большинства журналистов, то многие не видели в стремлении Сергея Леонидовича к показушно яркой жизни ничего плохого. А некоторые, как, к примеру, Невзоров, даже завидовали. Вот для этих Доренко – звезда и «эпоха».
На днях эта звезда погасла, и, как считают некоторые, не сама по себе. (https://ukraina.ru/search/?query=максим+максимов) «Расстрига» вписался в рынок и в 90-е, и в нулевые, но проиграл новому поколению журналюг. На место пацанско-бандитской журналистике «эпохи первоначального накопления капитала» (скорее уж «эпохи Павла Гусева и Михаила Лесина, чем Доренко») приходит унылая нетократия и анонимная криптожурналистика «социальных» сетей и мессенджеров.
Доренко пытался взять этот новый тренд тараном, как тогда, при Абрамыче, но не вписался в поворот. Новой «журналистике» не нужны шумные и непредсказуемые дядьки на мотиках. Большие деньги любят тишину. Да и живем мы уже в новом и дивном виртуальном мире, в котором все герои вымышлены, а те, кто реален, – не герои, а всего лишь батарейки.
Владимир Лепехин
директор Института ЕАЭС